Континент - Страница 39

Следующие несколько дней были всецело посвящены тренировкам. Я чувствовал азарт – и летящее полено останавливалось все чаще и чаще, натыкаясь на незримую стену. Пора было переходить на что-нибудь другое, более быстрое – в итоге моими жертвами стали упитанные слепни, летающие вокруг.

Остановить в полете шуструю муху было заметно сложнее – но я потихоньку справлялся с этой задачей, стараясь при этом, чтобы заклинание не хватало насекомое, а словно бы создавало перед ним преграду. Еще через пару дней мой организм наконец сдался, согласился использовать новую магию – и пошла сплошная череда удачных попыток. Слепни бились о возникающее перед ними препятствие, недоуменно жужжали и улетали восвояси.

А я теперь стал обладателем уже третьего работающего заклинания – это если считать руну, взрывающую камни и двери. И не считать лечение и умение поджигать собственную кровь.

Вот так, потихоньку, авось и стану настоящим грозным магом. Лет через двадцать. Не самая, кстати, плохая перспектива – сейчас обычно в учениках ходят лет до тридцати, а следующие десять пытаются как-то упрочить свою силу. Так что сорок лет для мага – это как раз начало настоящего расцвета.

Но все это – дела отдаленного будущего. А для меня сейчас, похоже, наступала пора снова отправляться в путь.

Сборы были недолгими – я уже успел подъесть чуть ли не все запасы, даже от жареной медвежатины осталось не так уж много. Книги, бурдюки с водой и свертки с провизией, одежда… Наибольшие сомнения вызывал жилет с кармашками – монет сильно поубавилось, а сам жилет при этом был почти непригоден к носке и вызывал откровенное неудобство. В конце концов, я отрезал от него кусок материи, соорудил сверток и пересыпал туда монеты, а сам жилет оставил на берегу ручья. Если где-то еще такой же найдется – куплю, может быть.

Дорога из долины, ведущая на восток, была. Когда-то. Теперь она представляла собой точно такую же заросшую кустарником и мелкими деревцами просеку, как и та, по которой я сюда приехал. В итоге двигаться опять было не очень удобно, но любая дорога – все равно гораздо лучше, чем полное ее отсутствие.

Через день неспешного пути я выехал на более-менее нормальный сельский проселок и, добравшись до небольшой деревушки, с опаской зашел в местную таверну. К моей тихой радости, всем было на меня наплевать. Пришел путник, хочет помыться, пожрать и переночевать? Без проблем, главное – чтобы платил. На голову, предусмотрительно замотанную еще одним куском ткани от жилета, никто внимания тоже не обращал.

Уезжая на следующий день, я жалел только о том, что в деревеньке не было никого, кто мог бы как следует обстричь мою отросшую шевелюру, – длинные волосы под повязкой быстро загрязнялись, и голова начинала немилосердно чесаться, заставляя останавливаться у каждого встреченного водоема и немного ополаскиваться.

Потянулись однообразные дни пути. Я крался по проселочным дорогам Империи, избегая заглядывать в большие города, останавливался в захудалых тавернах и постоялых дворах, расположенных в мелких селениях, и постепенно приближался к Срединному княжеству, время от времени оставляя позади себя листок-другой с печатью Эйя. Эта обязанность меня уже начала серьезно раздражать, но договор есть договор – и я время от времени все же подбрасывал бумажки в укромные места. Кто-нибудь все равно найдет.

Местность постепенно становилась все холмистее, дороги, которые я выбирал, вели все выше и выше. А уже совсем неподалеку виднелись настоящие горы.

Я был впечатлен. Стены Мертвого плато больше не казались мне чем-то достойным упоминания. Эти горы – исполинские серые гиганты, пронзающие облака и уносящиеся в неведомую высь своими украшенными снежными шапками вершинами, – внушали трепет и благоговение. Сливаясь в огромный хребет, они возникали где-то на северо-западе от меня – на границе Империи и Тардии. Затем постепенно вырастали, заслоняя собой все северное направление, а еще дальше решительно сворачивали к югу – и уже там, в неведомой дали, снова сходили на нет, теряясь на территории Империи.

И где-то в центре этого исполинского каменного массива притаилось нужное мне княжество.

– Это тебе, друг, еще долго ехать придется, – весело сообщил мне хозяин очередной таверны. – С этой стороны к княжеству проходов нет, нужно дней пять вдоль гор ехать. Потом попросишь, чтобы тебе показали, как добраться до Предгорья – это самая большая деревня в тех краях. И вот от нее уже идет нормальная торговая дорога к этим горным навозникам.

– А почему «навозникам»? – невольно улыбнулся я.

Хозяин скривился:

– Да они и вправду навозники. Им в своей долине гадить-то куда-то нужно – вот и гадят так, чтобы дерьмо реками уносило. И одна из этих рек совсем неподалеку с гор стекает… нет, конечно, для полива-то хорошо, земля радуется. Но вот душок, бывает, с той стороны тот еще прилетает… Ты, в общем, в наших краях лучше не купайся и из речек не пей. А то нарвешься еще.

Только сейчас я понял, откуда берет происхождение витающий в воздухе легкий «утонченный аромат», и, не сдержавшись, засмеялся. Потом вспомнил, что совсем недавно в очередной раз ополаскивал голову, – и от души выругался.

Хозяин не обратил на ругань внимания.

– Все смеются, – заметил он с некой печалью. – Всем смешно. Зато когда один аристократик из того самого княжества изволил ополоснуться в одной местной тихой речушке… Вот тогда мы тоже повеселились. Поделом ему, навознику.

Спустя еще четыре дня я прибыл в Предгорье, оказавшееся даже не деревней, а самым что ни на есть маленьким городком, хотя и без стены кругом. Здесь наконец-то нашелся брадобрей, приведший мою небритую физиономию в порядок и заодно умело обстригший волосы. Я снова стал выглядеть потасканным нищим аристократом… Хм, неудачное сравнение. В общем, мой вид стал говорить о том, что я более-менее обеспеченный путешественник, а не вышедший из лесов немытый отшельник.